Вчера стало известно, что Русфонд обязал семью Жанны Фриске вернуть более 21 миллиона рублей, собранных всей страной на лечение певицы.
В начале этого года Русфонд обратился в суд, чтобы прояснить ситуацию. Первым делом под подозрение попал гражданский муж Фриске Дмитрий Шепелев, однако в ходе расследования удалось выяснить, что за две недели до смерти Жанны деньги с ее счета по доверенности обналичила ее мама Ольга.
Вчера состоялось очередное заседание суда и был вынесен вердикт: Перовский суд Москвы обязал родителей певицы выплатить Русфонду 21,6 млн рублей. В свою очередь, юристы семьи Фриске заявили, что производство по иску следует прекратить из-за отсутствия доказательств, отметив при этом, что в скором времени будет предоставлен отчет о расходе всех средств. Мать Жанны Фриске на заседании суда не появилась.
Впрочем, как оказалось, выплатить эту сумму обязаны прямые родственники Жанны: а это не только ее родители, но и сын Платон! Дмитрий Шепелев не стал молчать и откровенно высказался по поводу решения суда, опубликовав пост в Instagram: «Ни я ни мой сын,разумеется, к этим деньгам не прикасались, потому что не имели доступа к благотворительным счетам. Я чувствую колоссальное облегчение — очень тяжело жить в течение двух лет окруженному домыслами. Моя совесть чиста и репутация восстановлена» (Орфография и пунктуация здесь и далее авторские — прим. ред.).
Дмитрий еще раз подчеркнул, что его сын с Жанной точно не должен быть в ответе за пропажу многомиллионной суммы: «Парадоксально, что суд никак не квалифицировал эти действия, не знаю, как назвать это иначе — как воровство. Не понимаю. Главное,по моему мнению, — Платон отвечать за это не должен».
Телеведущий собирается обжаловать решение суда: «Я понимаю, насколько это дело важно для благотворительного движения в России и рад, что репутация благотворительного фонда „РусФонд“ восстановлена. Но по-отцовски я негодую, потому что разменная монета в этой ужасной и стыдной истории — мой единственный сын, который получил после погибшей мамы долги и бесконечные пересуды. Я буду продолжать бороться за единственно важное для меня в этой ситуации — благополучие и спокойствие моего сына и, разумеется, буду обжаловать это решение суда».