С мамой не общалась больше десяти лет вообще. И ее нисколько это не трогало, потому что есть любимый муженек, любимая дочурка, а я ей не была нужна.
Вспомнила обо мне, когда внезапно выяснилось, что половина квартиры принадлежит мне, спасибо бабушке, постаралась хоть как-то мне помочь в жизни.
Вот только с бабушкой мне и повезло, жаль, рано ушла она из жизни. А вот родители у меня оказались «оторвать да выкинуть». Отец вообще на этапе беременности слился, а матери до меня дела не было.
До моих шести лет меня воспитывала бабушка, у которой мы жили. Мама занималась своей жизнью и делала вид, что никакого ребенка у нее нет.
Так, изредка на нее что-то накатывало, она могла со мной полчасика поиграть, а потом опять убежать по своим делам. Бабушка только вздыхала.
Потом бабушка умерла, мы с мамой стали жить в ее квартире вдвоем. Правда, маму это не устраивало, она активно искала мужика. Как появилась своя квартира, ей стало проще искать.
Вскоре у меня появился отчим, который сразу же перенял мамину политику — делал вид, что меня не существует. Ни разу не заговаривал, никаких взаимодействий, просто я для него была пустым местом и лишней статьей расходов в семейном бюджете.
С его появлением моя жизнь изменилась в худшую сторону. Если раньше мама хоть какое-то внимание мне уделяла, то с появлением отчима мне чаще всего надлежало не показываться им на глаза.
Мне не устраивали дней рождений, ничего не дарили, одевали кое-как, но не в новое, а в то, что отдавали мамины знакомые и коллеги после своих детей.
Я никогда ничего не просила, потому что понимала бесполезность этих мероприятий. Один раз, в самом начале, я что-то попросила мне подарить на Новый год. Не помню уж, что конкретно, так мне было сказано, что я ничего не заслужила и должна радоваться, что меня кормят.
Потом мама забеременела и родила мне сестру. Конечно, к своему ребенку у отчима было совершенно другое отношение, там была и любовь, и забота, мама тоже не отставала.
Я думала, что смогу подружиться с сестренкой, ведь к ней я была настроена очень положительно, но меня к ребенку не подпускали вообще.
Мама с отчимом и малышкой ходили втроем гулять, по гостям, ездили к родственникам отчима и на море летом, а меня это всё не касалось. Меня как будто не существовало.
В одиннадцать лет меня оставляли одну на все выходные, в тринадцать — на два месяца, потому что отчим повез свою семью на море. Я в эту семью не вписывалась.
Мне было заявлено, что учусь я до девятого класса, а потом шурую в колледж, потому что никто меня на своей шее дальше тащить не будет, а в колледже стипендия есть.
После девятого я уехала и больше не возвращалась в родной дом, хотя ехать до него было всего четыре часа на поезде. Но не возвращалась.
В колледже у меня сложились замечательные отношения с соседками, очень классные девчонки, которые заметили, что я никогда не езжу домой, ничего из дома не получаю и вообще как-то не общаюсь с семьей.
В душу не лезли, но принялись помогать. Кто своей одеждой поделится, кто угостит домашними вкусностями, кто на каникулы в гости позовет.
Мы очень крепко сдружились, до сих пор общаемся, хотя уже много времени прошло. Я им очень благодарна, ведь они мне помогли не сломаться тогда, когда было сложнее всего.
Я даже не стала возвращаться в родной город, смысла не видела. Получила профессию, снимаю квартиру, хочу повысить свою квалификацию. У меня много планов.
Меньше всего я ожидала, что мне напишет мать. Она нашла меня в соцсетях и поставила перед фактом, что мне надо приехать и подписать документы на продажу квартиры.
Я не сразу поняла, что за документы, зачем мне что-то подписывать. Оказалось, что бабушка переоформила квартиру на меня и маму, но я по малолетству этого не знала, а мама то ли забыла, то ли просто клювом прощелкала этот момент.
А теперь пришло время продавать квартиру, а у них, оказывается, право только на половину квартиры. И мать даже не напрягло, что ей приходили квитанции об оплате налога на мое имя.